- Груно, позвольте представить месье Лассаля, вора и душегуба!

- О, месье Шмит, наш следственный изолятор рад приветствовать такого уважаемого человека, как месье Лассаль.

- К сожалению, Груно, наш гость ненадолго задержится. Обвинение в ограблении булочной и убийстве бедного пекаря Мартена почти готово. Так что, поедет наш добрый Лассаль лет так на десять пилить лес в один из курортов Восточной Сибири.

- Какая жалость. Но месье Шмит, разве такому почтенному гражданину, как Лассаль, хватит столь малого срока?

- Прокурор говорит, что в суде придется побиться и за это. Сейчас господ преступников модно жалеть, ведите ли, людей остается все меньше и меньше…

- По мне, так меньше народу – и вина на рыло больше. Пардон. 

- Ладно, Груно, оформляй клиента, мне еще в офис нужно.

- Ок, детектив. Может, подпустить в камеру слух, что он снасильничал дочь пекаря?

- Пока не стоит. Я думаю, месье Лассаль не станет артачиться и от всего большого сердца поможет следствию. Верно же?

Макс и дежурный СИЗО Груно уставились на преступника, и тот закивал на пределе способностей шейных позвонков. Вскоре пришли вооруженные дубинками сотрудники и увели бандита в камеру.

В дополненной реальности пришла справка о приеме на содержание в изоляторе Жерома Лассаля, которую Макс завизировал нейроподписью и перенаправил в электронное уголовное дело. Пока он заполнял документы, Груно спросил, желая продолжить шутливый треп:

- Макс, объясни мне одну вещь. На кой ты гоняешься за бандюгами точно легавый пес вместо того, чтобы посылать оперативные группы, как поступают нормальные детективы?

- Эти дуболомы в балаклавах хороши только резаться в карты в расположении, поглощая немереные объемы хереса! Не хочу отрывать их от почтенного занятия.

- На это они мастаки… Ну, а серьезно, зачем ты жертвуешь временем для семьи и сутками таскаешься по городу, рискуя собой?

- Ты что-то хочешь сказать?

- Ничего такого… так, поговаривают, что ты имеешь виды на место начальника следствия.

- Намекаешь, что я выслуживаюсь?

- Извини, по глупости ляпнул.

- Последнее, о чем я мечтаю, так это о кабинете начальника. Груно, как тебе объяснить… Лишь когда я работаю «в поле» и ловлю преступника вот этими вот руками, я чувствую не то чтобы радость, скорее прилив жизненных сил. В остальном же… - оборвал Макс и глубоко вздохнул.

- А ведь и правда, я вижу на твоем лице улыбку только, когда ты сдаешь очередного негодяя, - заметил Груно. - Проблемы дома?

- Что-то я заболтался, - Макс запахнул борт плаща, поднял ворот и собрался уходить, но потом повернулся к Груно и тихо произнес: - Оставим разговор между нами.

- Разумеется, Макс.

Детектив попрощался и направился к выходу.

Первая неделя ноября в Орлеане выдалась совсем теплой, температура редко опускалась ниже пятнадцати. Однако сегодняшний день предвещал такие себе выходные в плане погоды. Макс покинул следственный изолятор в солнечную, немного облачную погоду. Открывая же двери полицейского участка, он приметил несколько упавших на рукав капель. Хмурилось.

- Келли! Келли, чтоб тебя!

Адриан Келли - детектив, спавший за соседним от Макса столом, чуть не грохнулся со стула от внезапного крика. Над бедолагой навис начальник следствия капитан Ник Фирзли, невысокий франко-ливанец лет шестидесяти с пузом, глянцевым черепом и одутловатыми щеками. Пусть начальник выглядел, как продавец в пивной, он знал и умел делать свою работу. Однако сыскарская жизнь неблагодарна. Несмотря на то, что начальник всегда закрывал дела с полнейшей доказательной базой без недочетов, прокурор все равно мучал и заставлял исправлять ошибки, появившиеся в результате предыдущего исправления ошибок. Когда такое случалось, Фирзли пребывал в невыносимом расположении духа.

- Спишь на рабочем месте?!

- Что вы? Занимался документами, - ответил Келли, потирая отлежанную щеку.

Келли принялся оживленно рыскать по рабочему столу, который, как назло, был абсолютно пуст. В бумажный век легко было сунуть какой-нибудь документ начальнику, чтобы тот отвязался. Не чета современности.

- С закрытыми глазами? – рявкнул начальник.

- Мне так удобнее работать в виртуалке, глаза не сохнут.

- Чего ты мне яйца крутишь?

- И не думаю, месье капитан.

- Черт с тобой! Поступил вызов. На улице Видока труп, женщина. Вызывай машину и езжай на место, криминалисты уже там.

- Месье капитан, уже половина восьмого! Может, пускай полежит еще с полчаса, тогда поедет дежурный детектив.

- Поднимай задницу и тащись, пока я тебя скотомогильник не отправил осматривать!

- Я не могу… заболела жена!

- Она может хворать только триппером, который ты принес от очередной шлюхи.

- Вот это уже обидно, месье капитан.

- Ну ладно… Кому, по-твоему, ехать? Никого нет.

- Ммм… - Келли оглянулся по сторонам. – Вон, Шмит свободен.

- Макс? – Фирзли громко протянул имя.

- Да, шеф, я съезжу. Не проблема, - ответил Макс.

Злобно глядя на Келли, начальник вдарил кулаком по столу так, что подпрыгнули пустые кружки из-под кофе. Однако он вмиг остыл, удовлетворившись способностью проявить жесткость с нерадивым подчиненным, и умиротворенно зашагал в кабинет.

Макс вышел на улицу. Подтвердился недавний прогноз - моросил жиденький дождик. Служебный автомобиль вырулил из-за угла и остановился аккурат напротив входа в отдел. Макс залез в пустой салон и отключил автопилот, захотелось порулить, это отвлекало от мыслей. Макс вообще старался не думать без нужды. Не то, что бы одолевали мрачные идеи, раздумья доставляли особого рода боль - мысли, как разогретые атомы бились о стенки черепа, не находя выхода. Поэтому Макс рулил и с безразличием таращился на город сквозь лобовое стекло.

Путь пролегал из Сити через жилой сектор, где сотни коттеджей, отпечатанных строительными машинами под копирку, образовывали треугольные фракталы Серпинского, в которых урбанисты Орлеана почерпнули идеальное соотношение чередования жилой застройки, социальных объектов и парковых зон. Где-то там, в просторном доме жена тщетно ждет детектива к ужину. По привычке сунет блюдо в консерв-стазисный шкаф и снова ляжет в кровать одна, но так и не уснет, пока муж не приедет. И Макс это знал.

Макс взял вправо и выехал из полусонного района в промзону, в которой независимые автоматизированные производства никогда не спят. Нигде нет окон, ведь на заводах нет людей. Шум из огромных бетонных коробок походил на звучание улья. Машины действовали и обслуживали сами себя, колонны автопилотируемых супертраков завозили на заводы сырье, а маленькие грузовики распределяли готовую продукцию. Казалось, наступило прекрасное будущее мегафабрик без гнущего спину пролетариата, но Орлеанская промзона неумолимо обрастала трущобами, нагроможденными ордой маргиналов. Сколько бы город ни нанимал охраны, сколько не устраивал рейды, бродяг меньше не становилось. Проблема заключалась в том, что десятилетие как отпала потребность в ручном труде. Машины окончательно вытеснили людей из профессий, заключавшихся в исполнении день ото дня мускульной или офисной рутины. Некоторые переучились, но многие не пожелали. Так и перебивались случайными подработками, когда на фабрике случалась авария, и возникала острая нужда перетаскать что-либо, пока машины устраняли неполадки. Однако препятствием в задаче по расчистке трущоб послужило то, что костяк маргиналов составляли ветераны, к которым власть не могла проявить неуважение. Вторжение помнил каждый. И все же неприкаянные дембеля не стояли близко перед главной причиной, что подпитывала промзону порочной энергией. Гигантский камень преткновения, питавшийся горестями, возвышался горой над юго-западом города. «Презренный» - последний флагманский дредноут пришельцев, оставшийся на поверхности Земли. Сотню метров в высоту, три с половиной километра в длину, искореженный, покрытый множеством пробоин рассадник порока цвета окислившейся меди. Трижды мэрия размещала конкурс на разбор монстра, но каждый раз что-то срывалось. Макс видел объяснение в том же, почему не снесли Освенцим после Второй мировой войны – это связь с прошлым, и не важно, с каким она знаком. Именно из «Презренного» тридцать лет назад пришельцы выпустили вирус бесплодия.

Полицейский патруль обнаружил мертвую девушку в промзоне на улице Видока, около конторы, которая приторговывала старой мебелью и барахлом, и по совместительству работала местным ломбардом.

Макс прошел сквозь оцепление к месту происшествия и направился к криминалисту, который вовсю сканировал местность для построения 3D модели.

- Здорово, Робсон, рассказывай, - сказал Макс.

- Детектив, мое почтение. Убийство. По локализации следов насилия – наверняка сломали шею. Убийца действовал быстро, со знанием, точно не гопник. Девушка лет восемнадцати, может двадцати, рыжеволосая. Хорошо одета, но пальто, украшений и девайсов нет. Возможно ограбление, как мотив убийства. Хотя, скорее всего, девушку обчистили уже после смерти. Документов не нашли, по снятой биометрии в базе данных числится под именем Ника Деву - местная, живет на улице Дали, дом пятьдесят восемь.

- Не далеко от меня, могли даже видеться.

- Ну да, - усмехнулся криминалист. – Так, из примет: шрам на лодыжке, микроследы от маммопластики. Есть татуировка на внутренней стороне нижней губы – три звезды, одна в другой. Очень любопытная особенность.

- Почему?

- Чрезвычайно сложно наколоть на таком участке. Кожа неимоверно тонкая, а под ней слюнные железы, которые легко ранить и воспалить. Весьма кропотливая работа. Принимая в расчет локализацию нанесения, предполагаю, что это некий знак для своих.

- Новая субкультура?

- Возможно, но сомневаюсь, что клонам есть дело до подобной ерунды.

- Уверен? С виду обычная девушка. Пупок есть, шрамы…

- Допустим пупки сейчас делают даже в занюханных фермах, где выпускают биомассу заместо людей. А эта девчонка высший класс.

- Крайне нетипичная внешность.

- Вот и я об этом. Подпольные лаборатории издают обновленные ДНК обычно раз в сезон. Поэтому морг постоянно завален близнецами... Оригинальная внешность стоит дорого. Смущает только операция по увеличению груди. Если покупатель заплатил за уникального клона, почему сразу не заказал нужный размер бюста?

- Со временем вкусы меняются.

- Месье детектив, о чем вы говорите? Если этот клон выглядит на двадцать, значит ей от силы лет пять. С той же скоростью она постареет, и заболеет раком в восьмидесяти случаях из ста. Скоропорт, чтоб его…

- Никто не хочет ждать... – прошептал Макс. - Заключение по вскрытию, как обычно?

- Работы завались, дня четыре, не раньше. Объемную модель места преступления я уже направил.

- Ладно, Робсон, не затягивай.

- Толку-то пыжиться, детектив…

- Ты о чем?

- Известно, куда тянутся грязные ниточки из Орлеана. Вон он, буквально бросает тень на город. Апофис ничего не боится. Сволочь... Душа этой мёртвой красотки тоже на нем, и она не будет отомщенной, покуда стоит «Презренный». Хотя, кому до этого дело…

В дороге дождь всерьез забарабанил по кузову. Подъехав к дому, Макс вылез из теплого салона, и его обдало словно из тропического душа. Он отпустил машину, и служебный седан, свистя покрышками по мокрому асфальту, помчался в гараж. Макс подошел к крыльцу, но не торопился входить. Из окна спальни на втором этаже брезжил тусклый свет сквозь полоски дождя, будто из фонаря портового сторожа в рассказах про викторианский Лондон. Вода противно заливалась за воротник плаща. Холодно.

Не зажигая света, Макс пробрел в кухню и на ощупь снял с полки бутылку черного рома. Под руку подвернулась кружка, понюхав содержимое, он выплеснул это в раковину, затем сел за стол и налил порцию. Сделав глоток теплого пряного напитка, он включил тихую музыку, закурил. Из вживленных в ухо звуковых передатчиков заиграл медленный эмбиент трек, увлекший разум в глубины контрреальности, в город грез из параллельной вселенной. Красные и синие огни башен Сити бликовали в стеклах, омываемых ливнем. Свет фар проехавшей мимо машины на секунду озарил комнату. В доселе затемненном месте Макс увидел жену. Она подошла и поставила пепельницу. В воцарившейся темноте остался лишь силуэт ее ночной сорочки и копны волос, совсем не изменившейся с юности.

- Ты оставил следы грязи.

Он не ответил. Из консерв-стазисного шкафа женщина достала тарелку с горячей мусакой, которая мгновенно пустила струйку теплого пара, и поставила на стол. Затем она принялась потихоньку стягивать мокрый плащ. Макс одернулся, но жена, нежно запустив пальцы в его мокрые волосы, пригладила их, и сделала, что хотела. Она опустилась на колени в лужицу под стулом, чтобы стянуть грязные ботинки. Макс взял ее руку.

- Наташ. Не надо.

Она села напротив и закурила, вытянув сигарету из Максовой пачки.

- Ешь, остынет.

Макс попробовал.

- Из ресторана Мидаса?

- Угу.

- Лучше, чем та рыба в понедельник.

- Марат, послушай…

Она всегда переходила на старое имя, когда заводила серьезный разговор.

- Не начинай!

- Я не могу смотреть на то, что ты творишь со своей жизнью. Прежде ты не был таким.

- Служба...

- Это не похоже на усталость, когда ты падал в кровать, утомленный разработкой новых моделей для фирмы. Скорее, апатия. Виктор…

- Не трогай его!

Наташа произнесла имя Максова брата на русский выговор, с ударением на первый слог. Виктор погиб двумя годами ранее от руки преступника, впрочем, брат Макса сам был далек от законопослушности.

- С его смертью ты изменился. Бросил фирму, работу над техникой, зачем-то ушел в полицию. Сознайся, наконец, что хочешь найти убийц.

- Я хочу, чтобы ты налила мне выпить и не мучала каждый день одними и теми же вопросами, Наташа. Разве важно, кто убил Виктора? Как ты говорила? «Это произошло раньше или позже. Все понимали, как он кончит. В том числе он сам.»

- До сих пор не можешь простить одну неосторожную фразу?

- Хватит! Ты вечно про обиды…

- Тогда зачем мучаешь себя? Ради чего?

- Я делаю нужную работу. Сажаю преступников.

- Разве прежде ты не трудился на благо общества? Макс, ты создал вещь, изменившую жизни людей в лучшую сторону.

- Они просто стали напиваться, не утруждая себя походом в супермаркет за новой бутылкой.

- Я не понимаю тебя.

***

Макс создал компанию «Орион» за те два года пока ждал окончания школы Наташей. Он хотел, чтобы она приехала в достойные условия, чтобы был дом и интересное семейное дело. Для этого Макс изобрел устройство, которое назвал «Очаг». В каждый дом или квартиру, его фирма предлагала встроить аппарат, который представлял собой вместилище размером с духовой шкаф. Что бы человек ни пожелал купить – товар, еду или изготовленную на заказ вещь, магазины отправляли это на склады «Ориона», а оттуда с неимоверной быстротой заказы доставлялись по подземной сети в «Очаг». Помимо того, в «Очаг» можно загрузить вещи для отправки в прачечную, отослать почту, даже выбросить непищевые отходы, ведь законом граждане принуждались разделять мусор для переработки. Подобное ноу-хау вскоре убило розничные сети в городе, и из предполагаемого семейного предприятия компания выросла в миллионный бизнес уровня провинции за каких-то пять лет. Идею Макса подхватили дельцы из остальных регионов мира, и «Очаги» под разными названиями появились в каждом домовладении среднего класса.

Год назад на праздновании тридцатилетия Макс поразил правление «Ориона», когда передал акции жене и отстранился от дел, а вскоре устроился детективом в полицию. Его решение единодушно связали с гибелью брата, произошедшим годом ранее, и с показным пониманием приняли отставку, предполагая, что уход из фирмы будет иметь временный характер. Однако Макс не думал возвращаться.

***

Макс вышел под крышу веранды на заднем дворе. «Либо остальные правы, и я спятил, либо я поступаю верно, и спятили они. Проблема в том, что и они, и я до конца не осознаем происходящее. Что же не так?» Он закрыл глаза и вошел в социальную сеть. Тут же ему написал Адриан Келли.

«- Еще на осмотре трупа, дружище?

 - или старый хрыч отправил на другой выезд?»

«- Нет, уже дома.

 - Re: «или старый хрыч отправил на другой выезд?»- Сам-то давно полтинник разменял?)»

«- В душе я юн!)) Мы тут с мужиками рейд организовали в бордель у собора Сен-Круа в исторической части. Так сказать, проверить оперативную обстановку))) Ты как?»

«- Не бывал. Я вообще не ходок по злачным местам»

«- Неудивительно, с такой-то красоткой под крышей. С нами ящик игристого и томящиеся девки. Давай, погнали с нами, с меня причитается за то, что ты съездил вместо меня.

- Не ломайся!

- Иначе мы разболтаем по всему отделу, что ты тайный педик, живущий с женой лишь для прикрытия)))»

«- Кто бы тебе поверил? Хорошо. Скинь адрес».

Макс вернулся на кухню, но там было пусто. Поднявшись в спальню, он увидел, что Наташа лежит на кровати. Несмотря на безоговорочную любовь к жене, что-то не пускало лечь рядом. Макс подтянул одеяло на плечи Наташи и поцеловал в темя. Ее волосы, как пелена обволокли его лицо, в них теплота дыхания смешалась с цветочным запахом шампуня.

- Ты уходишь? – спросила Наташа, когда Макс выходил из комнаты.

- Вызов, не жди сегодня.

- Береги себя, любимый.

Макс нащупал пачку сигарет в кармане пиджака и закурил.