Запорный механизм дверцы крематора издал отчетливый щелчок, навсегда заточив тело покойного капитана. Сквозь затемненное стекло проглядывали только покрытые язвами ступни, со свисавшими лоскутами слезшей кожи. Алексей качнул головой и Ипполита Коллинз, корабельный врач, нажала тумблер запуска. Внутри разлилось ослепительное сияние, испепелявшее тело. Ипполита или, как ее чаще назвали, Лита взяла ладонь Алексея и грустно вздохнула, склонив остриженную под мальчика голову. Высокий рост и белый приталенный халат, облегавший ее хрупкое тело, убавляли минимум пятнадцать лет от ее нынешних пятидесяти. Все же, рядом с вечно молодым Алексеем Лита стеснялась морщин. По иронии он испытывал схожие чувства, одолеваемый мыслью, что Лита немногим старше его дочери. Капелька упала на пол.
- Лита, ты чего? – тихо произнес Алексей.
- Он похож на моего дедушку. Мне было нестерпимо смотреть, как лучевая болезнь стремительно и бесславно забрала жизнь достойного человека.
- Кэп бы расстроился, видя, что ты горюешь. Он ушел не жалея, без страха.
Сияние погасло, и Лита вынула из отсека крематора металлический куб с прахом. Она отнесла его к стенду и поставила в ряд с двадцатью пятью одинаковыми кубами. Смотря на импровизированную усыпальницу, она сказала:
- Ты по-прежнему уверен, что мы поступаем правильно, улетая дальше от дома?
- Наша цель, как и прочих миссий, найти вакцину.
- Знаю, но прошло столько лет, а мы не продвинулись ни на йоту. Разве, что теперь в отражении зеркала я вижу увядание.
- Ты превосходно выглядишь, Лита.
- Просто… Может пора смириться?
- … и вернуться домой, чтобы провести остаток жизни у берега моря, счастливо насколько возможно.
Лита посмотрела взглядом, исполненным мечтой о несбывшемся.
- Наша молодость протекла в замкнутых коробках, дрейфующих в космосе неизвестно куда, - сказала она.
- Мы летим к материнской планете разумной цивилизации Шара.
- Зачем изучать мертвецов, попутно становясь подобными им? Лучше уж…
Она закашляла от подступившего к горлу комка.
- Лита, для чего опять этот разговор? Я же говорил, что не могу вернуться, и дело не в инопланетных организмах в моих венах. Ты испытываешь тоску здесь, а я сгину там, лежа на песке в щекочущем пятки прибое. Я боюсь, Лита.
- Чего ты, неподвластный времени, можешь бояться?
- Этого и боюсь. Остаться одному.
- Трудно быть богом, - сказала она с легкой улыбкой.
- Не говори ерунды.
Алексей приблизился и обнял ее.
- Важно не где, а с кем.
- О, детки! Милуетесь? - раздался старческий возглас.
Пара обернулась на вошедших Карла и Войновича. Карл недовольно пробурчал себе под нос и ткнул большим пальцем в ребро довольного друга.
- Ой, блин! – вскрикнул Войнович, выпучив глаза. – А чего я такого сказал?
- Что вы оба здесь делаете? – спросил Алексей, выпустив отстранившуюся Литу.
- Известно, что. Посмотреть на оторванную руку, - сказал Карл. – Ты же ничего не рассказываешь, вот мы сами и пришли.
- Мужики спрашивают … – как бы оправдывался Войнович, потирая бок.
Лита ушла на другой конец комнаты. Отвернувшись к примыкающему к стенке столу, она изображала что изучает журнал вскрытия. Она хотела скрыть, как предательски залилось краской лицо сквозь тончайшую кожу.
- Я обследовала руку, которую принес Поль, - говорила она, не оборачиваясь. – Это мужская конечность, ее хозяину было чуть за пятьдесят.
- Кто ее оттяпал? – с нетерпением воскликнул Войнович. – Пришельцы?
- Не думаю, - ответила она и поднесла ладонь к щеке. – Мягкие ткани надсечены единственным надрезом по кругу. Кость отрублена небрежно, многочисленными ударами, есть расщепления. Я думаю, рука отрублена ножом, топориком или чем-то похожим.
- Ого! – сказал Карл. – А зонд прилетел с «Возмездия»?
- Да, - ответил Алексей. – В руку вмонтирован компьютер на манер умного браслета. Он принадлежит капитану Михаилу Тэну. Я собираюсь исследовать записи в памяти устройства. За этим, собственно, и пришел.
- Алекс, - спросила Лита, вернувшись к остальным, - Мне препарировать конечность и извлечь компьютер или оставить как есть в стазисном мешке?
- Не знаю, - ответил он. – Рука не испортится в пакете?
- Нисколько пока держится заряд батареи.
- Выходит, незачем возиться, - сказал Алексей и, подойдя к холодильной камере, взял пакет с рукой капитана Тэна.
На прощание улыбнувшись Лите, чем вновь вогнал ее в краску, Алексей зашагал к двери, но заметил, что Карл с Войновичем остались.
- Вы идете? – спросил Алексей, остановившись.
- Мы к Лите по делу, - сказал Карл.
- Какому такому делу? – настороженно спросил Алексей.
- Янг, тебе знакомо понятие о тайне пациента и врача? – ехидно спросил Войнович. – Слыхал? Нет?
Алесей вернулся в каюту и, проматывая записи в компьютере капитана Тэна, наткнулся на пустой интервал в двадцать два года. «Вот оно. Двадцать два года капитан Тэн провел в стазизисном сне, пока «Возмездие» летело к планете пришельцев». Алексей выбрал первую запись, следовавшую за длительным промежутком, под номером 144.
Капитан Тэн сидел за столом в белой комнате. Напротив него за компьютерной панелью работала девушка в белом халате. Вскоре она достала из кармана неврологический молоточек, и приблизившись к капитану ударила его по коленям, локтям и запястьям.
- Сколько можно проводить осмотры? – заворчал капитан. – Я лежу стазисе, что со мной случится? Ей богу, за всю войну мне меньше докучали.
- Такой сильный мужчина, а ругается на слабую женщину за ее работу, - отчитала врач. – Сегодняшний осмотр станет последним.
- Хотите сказать, прилетели?
- Верно, капитан. Двадцать два года, и вот мы на месте.
- Не напоминайте. Никак не привыкну к огромному сроку. Подумать только! Помню, будто вчера, взобрался на борт корабля. С ума сойти!
- Не советую в этом признаваться. Солдаты, у которых обнаружатся тяжелые заболевания, в том числе психиатрические недуги, будут принудительно помещены в стазис до возвращения домой.
- Эх девочка, знай ты, каково биться с пришельцами, ты бы не была так уверенна в возвращении.
- Следите взглядом за молотком, - сказала врач, проводя из стороны в сторону инструментом. – Мой отец и муж погибли, сражаясь в Корее. Я знаю куда лечу.
- Простите, - стушевался капитан.
- Можете идти.
Девушка села за стол и указала на дверь. Капитан накинул китель и вышел.
- Думаешь, я был резок? – спросил капитан, шагая по коридору.
- За годы войны погибло семь миллиардов человек. Чтобы избежать конфликтов, следует избегать темы убитых родственников при разговоре с людьми, - ответил ИП. – Я неоднократно советовал отправиться в военный санаторий...
- Ладно, - прервал капитан, - покажи, где мы находимся.
- Запрос отклонен. Данная информация заблокирована уровнями доступа.
- Хотя бы скажи, правда, что я провел в стазисе двадцать два года?
- Экипаж кораблей и военный контингент выведен из стазиса в соответствии с графиком. Флот «Возмездия» вошел в звездную систему пришельцев после очередного варп-прыжка. До прибытия к планетарной цели осталось сто восемьдесят земных дней.
- Полгода, - удрученно произнес капитан. – Каково состояние бойцов роты?
- Потерь нет. Солдаты прошли осмотр и готовы к приказаниям.
- Отлично. Передай лейтенанту Додаеву, пусть соберёт личный состав в расположении.
Разговор с помощником прервался входящим видеосообщением от адмирала флота. В правой части обзора появилось окно, в котором при полном параде стоял адмирал с заместителями.
- Офицеры и солдаты! – начал адмирал. – Флот «Возмездие» прибыл в систему агрессора. Так сказать, с ответным визитом, - произнес адмирал, злобно оскалившись. – Десятки лет прошли, планета восстанавливается после разрушений, но для нас, солдат еще ничего не кончено. Война завершится только когда флаг Земли воткнется в пепелище вражеских городов! У нас есть полгода, чтобы подготовиться к величайшей битве тысячелетия. Мы возмездие, и клянусь, правосудие свершится!
Отключившись, Алексей вспомнил подобные речи времен войны, когда командиры стояли перед солдатами и, неумело перемежая вдохновляющие слова матом, пытались убедить, что умереть за чужие судьбы естественно и ни разу не страшно, заранее представляя, как завтра после боя придется заполнять сводку потерь, в ужасе связывая в отчете разорванные тела и благородную цель. Оторванная рука – все что осталось от капитана Тэна. Фантастика современности в том, что после смерти останки способны поведать, как жизнь привела человека, который тренировал тело, пестовал интеллект, любил, лелеял мечты и был для кого-то важен, в состояние посиневшей оторванной руки, небрежно брошенной в пакет. И все же два месяца капитана Тэна на «Возмездии» были небрежно отринута, когда Алексей включил файл 218, повествующий спустя три месяца по хронологии полета.
Капитан Михаил Тэн ворвался в офицерскую раздевалку и швырнул в сторону тренировочный шлем. Вошедший следом лейтенант обошел рассерженного капитана и открыв шкафчик поставил учебную винтовку, и принялся снимать снаряжение.
- Нет, ты понял? - рыча от гнева, сказал капитан Тэн. – Он, понимаешь ли, не хочет стрелять в безоружного!
- Миша, чего ты завелся? – сказал лейтенант, продолжая переодеваться, - Всего-то тренировочный бой. Я уверен, когда дойдет до настоящего дела, никто из ребят не дрогнет.
- Шимковский, правильно? Ну, я ему устрою… Откуда этот боец?
- Нашей роты, кэп. Из добровольцев. Ты же знаешь, многие ветераны отказались лететь на «Возмездии», поэтому привлекли энтузиастов из военных школ.
- Теперь все ясно!
Михаил сел на скамью и принялся нервно сдергивать защитную кирасу, которая будто бы назло не поддавалась и оттого сильнее распаляла гнев капитана.
- Застежки сбоку. Ты как маленький…
Лейтенант подошел и ослабил крепление нагрудника.
- Ничего, все отлично! – крикнул капитан, наконец сбросив надоевшую защиту. – Подожди, сейчас операторы тренажера донесут в штаб, и начнут нас с тобой драть за то, что допустили деморализацию личного состава за три месяца до вторжения! А так ничего, я бы сказал превосходно, мать твою!
- Не сгущай. Мы очистили объект от противника и вышли без потерь, а значит, выполнили учебную задачу, уложились в норматив и сохранили место в рейтинге, - сказал лейтенант. - Ну не выстрелил боец в сервер разума пришельцев. Ты-то цель уничтожил.
- Тебя не было рядом, потому так спокойно говоришь, - парировал капитан. – Сопляк опустил винтовку не случайно. Демонстративно опустил, а затем повернулся к товарищам и призвал не стрелять в безоружного пришельца. Мол, раз бойцы, которых контролировал разум пришельца, уничтожены, мы не имеем права стрелять в, послушай, «в беззащитное существо». Беззащитное! – капитан выкрикнул последнее слово и передернулся от злости. – А то, что каждый такой беззащитный манипулятор ведет в бой батальон ксенодроидов с техникой – это для рядового Шимковского недостаточный аргумент безусловной виновности.
- Парень запутался. Не забывай, молодняк держали подальше от боев. Я поговорю с ним.
- Нет, - не слушая, продолжал капитан, - даже не это взбесило. Когда я уничтожил разум пришельца и подошел к засранцу узнать, в чем истинная причина демарша, он мне ответил, что пришельцы принесли людям больше пользы, чем вреда и поэтому…
- Дальше можешь не рассказывать. Ты рванулся ему врезать, но, к счастью, я успел перехватить твою руку.
Рассерженный Михаил пристально взглянул на лейтенанта.
- Пойдем в душевую, вода тебя отсудит, - сказал лейтенант, перекинув полотенце через плечо.
Дальше по распорядку следовал обед, поэтому офицеры отправились в столовую.
- Миш, высказанные Шимковским идеи, давно в той или иной форме ходят в народе, - сказал лейтенант, когда капитан поставил поднос с пайкой и сел за стол.
- Всё эти либералы, не успели остыть тела павших, а уже мутят воду.
- Рассказывай.
- Что рассказывать?
- Ты с самого подъема на шпильках, я же вижу.
Капитан съел пару ложек супа, мышцы его лба расслабились, и он раздосадовано шлепнул ложку в тарелку.
- Ночью какая-то чушь снилась, и до сих пор не отпускает.
Не говоря ни слова, лейтенант повел бровями, чуть склонив голову.
- Я очутился в доме мечты, - начал капитан, - комнаты заполнены теплом из просторных окон или даже весь зал представлял одно большое окно. У окна лежала беловолосая жена в кружевном халате, которое едва доходило до лодыжек…
Тут капитанский голос сошел на нет, рассыпался, как пирамидка из камешков. Он взглянул на лейтенанта и продолжил обычно:
- Еще дети – двое, может, трое. Знаешь, такие, как в рекламе кондиционера для белья.
Лейтенант прищурил края глаз и сказал:
- Довольно поэтично. У тебя же никогда не было семьи?
- Нет, – с вернувшимся металлом командирского голоса сказал капитан. – С нашим образом жизни, когда перебрасывают с места на место, я не заботился об отношениях с женским полом, да и постоянно подворачивалась связистка, готовая приласкать офицера. Потом война…
- Не самое лучшее время, чтобы остепениться.
- Я не дурак и понимаю, как глупо винить войну в неудачах на личном фронте. С другой стороны, наверное, мне было легче не иметь близких во времена, когда каждый час они могут погибнуть. Но! – сказал капитан и отпил из кружки. – Понимаешь, когда привиделась семья, то я возможно впервые в жизни задумался… Знаешь, о том… Если бы не было вторжения… Черт возьми, сохранялся же шанс, что я найду ту женщину в теплом доме, моем теплом доме, понимаешь? Это как, - капитан покрутил пальцем по столу, - упущенная выгода. Самое обидное, что не только моя. Сколько парней пошло в мясорубку, сколько бело девчонок не встретят мужей в теплых домах мечты.
- Все, конечно, так, но Шимковский во времена нашествия учился в школе на другом конце света. Потому, у подобных ему создалось отличное от нашего мнение.
- Ты, я вижу, больше знаешь, так просвети, о чем думают молодые.
- Они увидели космические флоты в руках человечества, и как технологии пришельцев вывели нас в галактику. Когда вернули оккупированные земли, они оказались девственно чистыми, словно там никогда не существовало цивилизации. Экология восстановилась, ресурсов стало в изобилии. Другими словами, молодежь не видит смысла воевать насмерть с ожесточением, как поступали мы. Их беспокоит вирус бесплодия, они летят не на смертный бой, а используют шанс добыть лекарство, что, как можно вывести, не обязательно подразумевает кровь.
- Вот она гниль… Шимковские полагают, что есть выбор: сражаться или нет! Примиренчество, - капитан замотал головой, - первый шаг к разложению. Я не допущу этого, тем более перед решающей атакой на планету врага!
- Согласен, но позволь мне поработать с личным составом. Деликатно.
Капитан, услышав последнее слово, выпучил глаза, но лейтенант, слегка подавшись вперед, добавил шепотком:
- Чтобы не поднимать шумиху. Мы же не хотим, чтобы о нашей роте заговорили в штабе.
- Да, да… ИП говорил нечто подобное.
- Ты до сих пор разговариваешь со своим искусственным интеллектом?
Капитан отмахнулся и откинулся на спину стула. Остаток времени ели молча.
Алексей поднялся с кровати и щелкнул кофейник. Дробленый шум и шипенье воды. Взглянув на отражение в зеркале, Алесей включил воду в умывальнике и плеснул в лицо. Каюта наполнялась горьковато-терпким ароматом. Машина работала в неспешном ритме, пока Алексей бродил взад-вперед. Когда раздался щелчок, Алексей бросил пакет с капитанской рукой на матрас и вышел.