- Эй, хлопцы!
Вол начал кричать метров за двадцать до поста КПП. В припрыжку он приблизился к всполошённым охранникам и хлопнул первого попавшегося по груди, выплюнув изжеванную сигарету, которую так и не зажег.
- Какой русский не любит быстрой езды! – воскликнул он.
Охранники непонимающе уставились на Вола.
- Барин кататься изволит! – крикнул он. – Давайте, давайте, выгоняйте тачки! Маркел, обещал, кроме пожара, мне раздолье!
Охранник связался по рации с Сергеем Сергеевичем и убежал в гараж. Вернулся он на Большом черном джипе.
- А че только один? Я олигарх или пипка тузика? Подгоняй еще две машины, хочу кортеж! – по-хозяйски говорил Вол с агрессивной жестикуляцией.
Остальные, кроме сидевшего в будке дежурного, побежали в гараж.
- И калаши захватите! Мало ли, хули, полно хулиганья.
- Имеются, … - охранник из первой машины не знал, как обратиться к Волу.
- Сергей Иванович! - крикнул Вол. - Или позабыли имя руководства?
- Нет, Сергей Иванович.
- Добро! – улыбнулся Вол и залез на переднее сиденье.
Дождавшись, когда остальные машины прибудут к воротам, в последнюю запрыгнул подоспевший Сергей Сергеевич.
Ночью дороги Барвихи освободились. Подстрекаемый Волом кортеж гонял по ним точно отмороженная молодежь.
- Отвези-ка меня к дому Протасова Роберт Максимилиановича, - сказал Вол, хлопнув по приборной панели.
- Приказ ехать к Протасову, - передал водитель по рации. Выслушав ответ в наушник, он спросил: - Сергей Сергеевич спрашивает про ваши намерения относительно цели маршрута.
- Посмотреть хочу, где вражина засела, - ответил Вол.
Охранник передал ответ.
- Сергей Сергеевич уточняет, собираетесь ли вы заехать в гости?
- Так, у ворот гляну на особняк и поедем дальше.
Охранник предал ответ.
- Сергей Сергеевич утвердил маршрут, но советует не выходить из машины во избежание непредвиденных ситуаций.
- Раз сам Сергей Сергеевич говорит, значит, посмотрю из-за стекла, - засмеялся Вол и вцепился в поручень двери, с трудом удерживая распиравшую энергию.
Сергей Сергеевич приказал не останавливаться у особняка Протасова, а на малой скорости ехать мимо, чтобы Вол смог разглядеть строения резиденции. Протасовский дом в отличии от особняка Свечкина, представлял собой двухэтажную постройку скромных размеров в стиле скандинавского минимализма с просторным остеклением. Гараж по всей видимости был внутри дома на цокольном этаже. По кованной ограде вилась плотная растительность, которая к ноябрю успела высохнуть и не мешала просмотру. От ворот к дому вела витиеватая дорожка, с кленами по обочине. Большую часть территории занимала идеально выстриженная лужайка, на которой расположился уютный домик для отдыха на манер крытой беседки и гостевой дом, по стилю подражавший хозяйскому. Отдельно были вынесены стойла для лошадей, для выездки которых и держали обширную лужайку. В окнах дома горел свет. По территории бродили два скучавших охранника.
Не успели охранники обрадоваться, что экскурсия у дома Протасова прошла гладко, как Вол начал проситься за руль, едва они свернули на другую улицу.
- Хочу прокатиться, - твердил он водителю.
Водитель передал запрос Сергей Сергеевичу и получил решительный отказ.
- Дай-ка, - Вол выдернул наушник из уха охранника и начал в него кричать. – Ничего не случиться если я проедусь пару метров! Век не сидел за баранкой!
Охранник объяснил, что Вола не услышат через наушник и протянул рацию. Вол повторял просьбы уже в рацию, однако, уговоры не колебали непреклонность Сергея Сергеевича пока Вол напомнил про странный приказ Маркела «потакать любым прихотям, кроме пожара». Ломая через колено свое профессиональное чутье, Сергей Сергеевич позволил водителю передать Волу руль под условием ехать исключительно прямо и не быстрее сорока километров в час. Торжествуя, Вол прогнал водителя из-за руля, и пока тот обходил джип чтобы сесть на пассажирское сиденье, Вол перескочил на водительское и дал по газам. Со шлейфом он сделал дугу и промчался обратно к особняку Протасова. Наивно было искать теплого приёма среди ночи, поэтому с верой в прочность бампера джипа Вол на скорости протаранил ворота и в облаке пыли остановился у главного входа в особняк. От резкого торможения Вол треснулся головой о руль, однако, наркотик в крови позволил быстро прийти в себя. Вол обернулся – две машины с охраной и Сергеем Сергеевичем въехали на территорию следом. На заднем сидении Вол обнаружил автомат водителя. Радуясь повторной удаче, Вол схватил оружие и вышел из машины. К тому моменту сбежалась охрана Протасова, которая, к своему ужасу, увидела Свечкина в крови с автоматом наперевес. Сергей Сергеевич выбежал из машины со своими людьми. В случае опасности объекту охраны, протокол велел принять решительные меры по защите, мало того, невозможно было противодействовать Волу без угрозы раскрытия тайны двойника, потому Сергею Сергеевичу и его подчиненным не осталось иного, кроме как направить оружие на охрану Протасова. Вол только этого и ждал.
- Роберт! – крикнул он, подняв автомат над головой. – Роберт! Протасов!
Вол орал покуда на балконе второго этажа не появился Протасов в халате, в его руке была двустволка, а в другой бутылка виски. Не известно, пил ли Протасов до того или схватил бутылку для храбрости, но взгляд у него был лихой.
- Удивил, - сказал Протасов и хлебнул из горла, - ох, удивил! Прежний был способен только секретаршу до слез доводить! А ты, я смотрю… - Протасов оценил противоборствующие стороны, - решил закрыть вопрос радикально!
Вол опустил автомат.
- Мы не ищем крови, - ответил Вол, – но есть проблема. Настало время решить!
Протасов помолчал, глядя на свою охрану не очень-то готовую стрелять и на Вола, от которого было не отделаться.
- Заходи! - крикнул Протасов и вернулся внутрь.
Вол пошел мимо охраны Протасова, которая не двигалась с места, держа на мушке людей Сергея Сергеевича. В дверях Вола остановила управляющая, невысокая женщина лет шестидесяти, которая запретила входить в дом с оружием. Усмехнувшись смелости, Вол отдал автомат.
- Хорош! - приказал Сергей Сергеевич и опустил пистолет.
Его примеру последовали бойцы обоих сторон, следом все поздоровались и начали делиться сигаретами. Сергей Сергеевич вернулся в машину и набрал номер Маркела.
- Я начал забывать, каково это участвовать в вооруженной разборке, - сказал Протасов, усаживая Вола в кресло рядом. – Иной раз думаешь: девяностые происходили не мной, а с парнем из фильма, а тут выхожу на балкон, смотрю на твоих и моих: ан нет, я из этого болота.
Перед ними стоял на пьедестале куб из стекла, внутри которого горели паленья. Был ли то настоящий огонь либо искусная имитация, об одном можно утверждать наверняка, тепла куб не излучал, равно как интерьер вокруг: современный, из экологичных материалов, мебель без украшательства. Уюта ощущалось не больше, чем в сплошь забетонированном музее современного искусства. Впрочем, никакой уют Волу не требовался, и это при том, что на коленях Протасова лежало ружье, оба дула которого были направлены на Вола.
- Итак, - сказал Протасов, отпив глоток из бутылки, его руки иногда не могли сдержать подрагиваний, однако мягкий тембр голоса он контролировал.
Вол оперся на колени, чем приблизился к Протасову.
- Тебе известно про ЧП с вахтовиками? – спросил он.
- Читал в «телеге», - усмехнулся Протасов.
От ярости Вол проскрипел зубами, но удержался от взрыва, и вперившись в глаза Протасова сказал:
- Плевать на разногласия, я хочу вернуть деньги, украденные у рабочих! Помоги, к вражде вернемся завтра.
- Не освоился, значит… - скривился Протасов. – Пожалуй, я откажусь, а ты не в силах меня заставить.
- Не в силах… - Вол откинулся в кресле и закрыл глаза.
Спустя минуту потерявший терпение Протасов встал и потянулся к Волу, чтобы, как казалось, разбудить.
- Я убью тебя, - произнес Вол, едва Протасов коснулся его груди.
- Оружие у меня, не забыл? – Протасов отступил на пару шагов.
- Ружье тебе не поможет, - испытывая божественную самоуверенность Воли взглянул Протасову в глаза.
- Всем известно, что стройку на месторождении и прокладку газопровода президент поручил именно Свечкину, - раздраженно сказал Протасов, нависнув над креслом Вола. – Я миноритарий и, в добавок, либерал. Воняю, но сижу в стороне от больших дел. Я слабо занимался месторождением. Критическая ситуация с рабочими покажет президенту, что обосрался именно ты и что веры тебе больше нет. АП начнет искать способ решения проблемы ОГК и придет ко мне просто оттого, что больше не к кому. Внимание вопрос: зачем мне своими руками обломать то, что само идет в руки?
- Я убью тебя, - ровным голосом ответил Вол.
Протасов провел ладонью по лицу и отошел к кубу-камину, как вдруг метнулся обратно и навел ружье Волу прямо в лицо. Вол небрежно взглянул внутрь ствола и потянул виски. Движения рук Вола были плавные.
- Тебя посадят! Нельзя просто взять и убить Роберта Протасова!
- За хорошее дело не грех посидеть.
- Убийство – хорошее дело?
- Простых работяг обворовали, это не справедливо. В газетах напишут, почему я убил. Когда народ наш всеми обманутый увидит защитника не на словах, а делом, он простит мне.
- М-да, что есть, то есть. Еще наградят вместо отсидки. В России свой непостижимый азиатский закон, вернее сказать, понятия, - сказал Протасов и сел обратно в кресло, бросив ружье под ноги.
- Правда называется. Кто по правде живет искренне, тому бояться нечего.
С улицы нарастал рокот, но обоим было плевать на это. Вол просто делал что делает в угаре наркотического трипа. Протасов пытался осмыслить, что происходит. Двойник Свечкина мог быть просто честным человеком, остальные варианты были лишены смысла, но Протасов отметал вариант с честностью, как фантастику, оттого запутывался все больше.
- В Швейцарии я прочел книгу, - сказал Вол, - там говорилось: если хочешь договориться с человеком, пойми его желания.
В этот момент на второй этаж особняка вбежали Маркел и Дана, догоняемые прислугой и домоправительницей, которая несла Калашников на вытянутых руках, словно поднос. Маркел опустил голову и шепнул: «Блять…», поднимаясь по лестнице он еще надеялся, что каким-то чудом не увидит обдолбанного Вола напротив главного врага. По лицу Маркела было заметно, что он сочиняет извинения. Однако, уверенная поза Вола, и Протасов, который скрестил руки на груди и смотрел на камин в стеклянном кубе, когда подле у ног валялось ружье, позволили Маркелу не спешить. Дана встала за спиной Маркела и остереглась открыть рот.
- Роберт Максимилианович, - начал Маркел собравшись, он старался подбирать слова - понимаю… произошедшее вторжение... будет… очень сложно… объяснить и разрешить миром. И тем не менее… я попробую внести…
– Что он городит? – спросил Протасов, указав на Маркела и Дану. – Это типа «хорошие полицейские» подоспели? Забавное представление.
Вол мельком взглянул на помощников.
- Думаешь, - обращаясь к Протасову, - я доверю тебе наливать мне выпивку?
- Роберт Максимилианович, - продолжил говорить Маркел параллельно с Волом. – Все, что здесь происходит…
- Маркел! – окликнул Вол.
- … ни коем образом не является… - продолжал Маркел.
- Маркел! – зычно крикнул Вол, что заставило Маркела умолкнуть.
Вол поглядел на Протасова и развел руками, на что тот понимающе покачал головой.
- Возьми стаканы со стола и налей нам выпить. Не дело, чтобы русский олигарх, - Вол указал на Протасова, - халкал из горла, как студент.
- Ну же, принеси шефу выпить, - шепнула сзади Даны.
Маркел недоумевающе обернулся на нее, потом на сидевших Вола с Протасовым, испуганную, но решительную домоправительницу, которая, вытянув шею, носом указывала на бокалы для виски. Маркел опустил взгляд на автомат, и неосознанно потянулся к стволу, но домоправительница одернула автомат, словно старуха костыль, защищаясь и одновременно готовясь стукнуть.
- Но как я сказал в начале, пока меня не перебили; неси уже чертов коньяк! – окрикнул Вол Маркела, и после опять спокойно продолжил с Протасовым: - … чтобы договориться, нужно понять собеседника. Ты ищешь не продажи акций западу. Ты хочешь выйти из отношений с российской властью.
Однако разговор вновь прервал Маркел, который взяв с пола бутылку коньяка наполнил два бокала. Приняв бокал, Вол раздраженно отмахнулся, чтобы Маркел проваливал в сторону.
- В этом могу помочь только я, - сказал Вол. - Я соглашусь на продажу твоей доли в иностранную компанию под соусом инвестиций и для обхода санкций.
- Взамен выплат рабочим? – спросил Протасов, прокручивая бокал в ладони.
- Половину акций ты сперва продашь мне, - ответил Вол, облокотившись на колено.
- Лихо скачешь! – икнув от услышанного, сказал Протасов. - Сел с просьбой о рабочих, а уже говорим про выкуп моей доли ОГК. Хрен тебе! Не продам я тебе свой пакет. Твоя авантюра обречена. Можешь сколько угодно угрожать убийством!
Маркел и Дана переглянулись.
- Продолжаешь держаться за план по моей будущей опале? – не тушусь ответил Вол. - Вспомни, скольких из ближайшего окружения убрали насовсем? Никого. Слава богу он, – Вол показал пальцем наверх, – коней на переправе не меняет, пусть даже переправа несколько затянулась. Если, что уже смешно, если ты меня подвинешь, то на мое место посадят нужного им человека. Какого-нибудь прежнего бритого нынешнего скрепоносца с чугунным лбом и единственным талантом перерабатывать золото в дерьмо. Эдакого тебе не перешибить. Ладно, это все прибаутки… Роберт, неужели ты не понимаешь, что тебе никогда не дозволят отдать иностранцам контрольный пакет? Никогда.
- Кем бы ты ни был, в твоих словах есть сила, - сказал Протасов. – А эти? - он кивнул в сторону помощников. - Пока что, они наливают тебе выпить, но долго ли это продлится? Вопрос.
- Это не важно, - сказала Дана, - Сергей Иванович предлагает то, что выгодно всем в этой комнате. Наша сторона заинтересована открыть месторождение и оправдать доверие. Рост капитализации «ОГК» после запуска месторождения позволит вам выиграть дополнительные миллиарды на продаже акций. Да, мы понесем расходы при выкупе, но мы рассчитываем на долгую дистанцию и получим, несомненно, свою выгоду.
- Подумай над предложением Роберт, - сказал Вол, поднимаясь. – Мы с тобой зубры, будем биться насмерть, оттого что задней не имеем. Роберт, мне нельзя проиграть, сегодня я узнал о беременности жены. Я должен о ней позаботиться. Мне известно про боль в твоем доме, ты поддерживаешь любимую в борьбе с недугом. Прикрываться близкими может не по-пацански, но я говорю, как есть. Подумай, серьезно подумай, хотя бы ради нее. Мне же нужно подышать свежим воздухом.
Вол вышел на балкон, махнув помощникам следовать.
- Охренеть, - прошептала Дана, закуривая вместе с Волом.
- Я сам охреневаю, - сказал Вол, опершись на стену. – Круто я с ним помирился?
- Какой нахер коньячок? – прикрикнул шепотом Маркел и схватил Вола за рукав. – Обдолбался что-ли? Я тебе устрою, когда вернемся!
Вол перехватил Маркела за локоть и вцепился в обеими руками в воротник.
- Ты нарочно раздувал мои ошибки, чтобы пристыдить и через это удерживать власть, даже сейчас, когда я побеждаю и приношу пользу, ты пытаешься меня укорить и вернуть узду. Хорошо устроился, за твоими-то ошибками больше некому следить. Следовало бы въебать тебе, - Вол замахнулся, - но тогда я покажу, что твой разум имеет власть над моим, а это не так. Теперь я босс! – приблизившись к лицу Маркела, прошипел Вол и оттолкнул его от себя.
- Признай, - Дана преградила путь Маркела, который собрался наброситься в ответ, - при всей идотии, Валентин смог повернуть ситуацию и, - она обернулась к Волу, - постой, Кристина беременна?
- Не знаю… Да. Видимо, да. Огорошила сегодня вечером. Когда узнал, то в голове что-то замкнуло и я понял, как должен поступить, а главное, что могу это. Может впервые в своей жизни я осознал способность вершить свою жизнь. Ну и таблетка от Кристины помогла.
- Какая такая таблетка? – спросила Дана.
- Говорил же, что обдолбан, - вставил Маркел.
- Хрен с ней, с таблеткой. Этим ребенком бог послал мне знак, что для меня жизнь еще не кончена. Второй шанс стать нормальным отцом. Я обязан сдержать угрозу Протасова.
- Дана, ты-то адекватная! Откуда у нас столько денег на покупку акций? – сказал Маркел. – А продажа иностранцам? Нельзя давать подобные обещания без согласования с администрацией. Акции ОГК не картошка прилавке!
- И тем не менее, нам следует убедить Протасова согласиться на предложение, - сказала Дана. – Озарение посетило не только Валентина. Чтобы сделка прошла без проблем со стороны министерств, мы посоветуем Протасову занести в кабинеты и чем скорее, тем лучше, чтобы упредить аппетиты чиновников, которые возрастут после церемонии открытия.
- Я обратно, - сказал Вол и вошел в комнату.
- Доверься мне, - сказала Дана Маркелу, погладив его по щеке.
- Он не купится, почует подставу, - сказал Маркел.
- Дмитрий Палыч вовремя сменил лагерь, - сказала Дана. - Скажем, что он подстрахует Протасова от любых подстав.
- Останется только перекупить Дмитрий Палыча обратно и дело в шляпе, - улыбнулся Маркел.
Когда они вошли, Протасов поднялся и подавая Волу бокал с коньяком сказал:
- Лихо вы меня раскрутили, признаю. Сперва прессанули, затем дали почувствовать ослабление и ввернули конструктивное предложение.
Вол пытался возразить, но Протасов его остановил, выставив указательный палец.
- Реабилитация моей птички идет труднее, чем обещали врачи. Вы правы и здесь. Я устал. Наркоман всегда останется им, а желания бороться в ней не больше, чем в камне на дне моря, - он чокнулся с Волом. – Ты раскрыл мне глаза.
- Образуется, – сказал Вол и обнял Протасова, который, оставаясь недвижимым, позволил ему.
- Мы вечно боимся сделать решительный шаг, когда дело касается лично нас, - сказал Протасов на ухо Волу. – Из страха потерять, из страха не удержать последствий.
Протасов начал пятиться.
- Но ты не боишься, - говорил Протасов. – Ты сказал, что убьёшь меня, смотря прямо в глаза. Дикость, но, в то же время, за этим стоит настоящая правда. Ты преподал урок, который ошеломил меня. Ты напомнил о том, что мы имеем. Моя любимая обречена, долю в компании я потеряю в любом случае, не сегодня так завтра вы меня дожмете. Всё что мог заработать, я уже заработал, испробовать – испробовал. Прежде девять нолей могли взволновать меня, теперь это лишь рабочий процесс. Первый миллиард у меня уже был, а первый триллион я не получу, да и не нужен он мне. Я думал, что жизнь дала мне все, что могла. Но ты сделал мне подарок!
Протасов поднял бокал, но вместо того, чтобы выпить, он швырнул его в стену и схватил с пола ружье. Настал черед Волу отступать.
- Ты показал, что тебе есть, что терять и ты готов убивать за это. Что ж… Я убью тебя, с мыслью что отнимаю у тебя самое ценное, твое отцовство, когда ты только его обрел. Я вкушу это чувство и застрелюсь, - Протасов поморщился. - В тюрьму не хочу. Слишком хорошо жил чтобы страдать.
Протасов взвел курки.
- Вот этот вариант всех устроит, - сказал Протасов. - Прощай.
Вол, взглянув на застывших помощников, прыгнул в сторону, и первый залп улетел мимо, не дожидаясь второго Вол поднырнул под ствол и вцепился, отводя дуло вверх. Пока они боролись за ружье, остальные в комнате пытались не попасть под шальной выстрел. Протасов проломил спиной Вола балконные двери и прижал к балюстраде. Вол, сопротивляясь, поскользнулся на мраморе, его правая нога ушла в сторону, и так он невзначай перекинул Протасова через себя. Вол посмотрел вниз на тело, которое окружила охрана. Из комнаты прибежали Маркел и Дана и перевесились через балюстраду. Сергей Сергеевич прощупывал пульс. Прислуга Протасова прибежала к телу хозяина, но их оттеснили обратно в дом свои же охранники, которые понимая изменившийся расклад сил, не желали злить Свечкина. Подняв голову, Сергей Сергеевич помотал головой.
- Прямо головой приземлился, - сказал Вол, отшагнув от края балкона.
- Не вините себя, - Дана обняла вола за плечи. – Главное не впадать в депрессию.
- Ублюдок едва меня не порешил! Какая к черту вина? – вырвался Вол и, закурив на ходу, спустился во двор.
Оставшись наедине Маркел и Дана, не сговариваясь, принялись обшаривать дом, ища зацепки, которые могли вывести на беглого прокурорского сына. Вол же докурил сигарету у тела Протасова, сел на заднее сиденье джипа и спокойно уснул.
***
Прежде чем спуститься на завтрак Дмитрий Палыч имел обыкновение просматривать сводку произошедшего. Ровно в половину восьмого утра он вошел в кабинет, где дожидался приписанный адъютант из органов. На письменном столе находилась привычная чашечка эспрессо, рядом тяжеловесная папка с гербом. Подав руку адъютанту, Дмитрий Палыч пожелал доброго утра. Затем он поднял со стола папку и, читая, опустился в кресло. Описание вторжения в особняк Протасова Дмитрий Палыч прочел по диагонали. С прослушкой было бы подробней, но Протасовская охрана неизменно обнаруживала жучки. Со слов прислуги, которая любезно делилась сведениями за хорошую плату, визит Свечкина к старому партнеру окончился кончиной последнего. Дмитрий Палыч, не глядя, поднял чашечку. В три часа пятнадцать минут по Москве из частного терминала в Шереметьево в срочном порядке вылетел джет, принадлежавший ОГК, на борту три пассажира. В семь часов самолет сел в аэропорту Ларнака, Республика Крит. Прилетевших встретил кортеж с вооруженными людьми, были опознаны лица, относившиеся к картотекам российских ЧВК. Проследовали в город. В восемнадцать часов того же дня кортеж вернулся в аэропорт, на борт поднялось четверо, при том одного несли, так как субъект не мог самостоятельно передвигаться. В двадцать два десять самолет вернулся в Москву. К полуночи два внедорожника прибыли в дому московского прокурора. Прокурор вышел один в домашнем, с виду тревожный. Из автомобиля на встречу вышел мужчина сотрудник ОГК, который держал за ворот пиджака другого мужчину, предположительно, сына городского прокурора. Наружное наблюдение отметило, что при виде отца сын упал на колени, межу ними произошла ссора с рукоприкладством. Прокурор часто кланялся сотруднику ОГК и завел сына в дом. К двум тридцати активность людей Свечкина прекратилась.
Дмитрий Палыч отложил папку и одним глотком выпил кофе. В дверях показалась голова пятилетнего внука, который озорно улыбался.
- Деда, пойдем кушать, мама зовет.
- Хорошо, мой садкий, передай чтоб не начинали без меня. И не входи в кабинет без стука! Сколько я тебя учил? – по-доброму строжился Дмитрий Палыч.
Едва дверь закрылась, Дмитрий Палыч приказал адьютанту набрать номер Маркела и вывести на громкоговоритель, он желал говорить на ногах, прогуливаясь по кабинету, что неизменно помогало верно формулировать мысли.
- Доброго утра, Дмитрий Палыч, - раздался в динамике голос Маркела. – Чем обязан в столь ранний час?
- Здравствуй, друг мой. При нашей службе отдых роскошь. Да и не до сна нынче. Слыхал, может, что за напасть приключилась с уважаемым Роберт Максимиллианычем? И как не вовремя, как раз под дату открытия месторождения.
- Знаете, как говорят: беда не в том, что человек смертен, беда что внезапно.
- Из Михал Афанасича фраза. В свете последних событий я решил позвонить сам, чтобы обсудить… - Дмитрий Палыч поперхнулся. – Довольно витиеватостей, скажу, как есть, Маркел, пришло время встретиться и заново пересмотреть наше сотрудничество. Как старым друзьям.
- Едва команда лишилась головы, члены бросились заключать новые союзы. Человек сторонний мог бы счесть ваше предложение предательством.
- Мальчик мой, у людей моего ремесла это зовется профессионализмом, - сказал Дмитрий Палыч, покашливая. – Да и кого, в сущности, теперь предавать. Протасов переиграл сам себя и за это покинул грешный… - он снова закашлялся, - мир. Его наследники и сторонники займутся дербаном принадлежавших ему активов, пока их не передавят по очереди, как клопов. Мы же с тобой, как стальные шестерни. Не станем работать сообща - весь механизм остановится. Тогда не избежать нам, извини, - он сильно закашлялся, - гнева свыше.
- Очень интересно, Дмитрий Палыч, вы излагаете. Только, знаете, я тут вспомнил еще одно изречение: «Предают только свои».
Дмитрий Палыч почувствовал пронизывавшую боль в грудине отчего навалился на край стола. Другой рукой он указал на графин воды. Адъютант стоял недвижимо, лишь уголок рта изогнулся в ухмылке. Маркел услышал хрип на другом конце провода и падение тела. Укутанный в теплый халат Вол со взъерошенными от долгого сна волосами спускался с лестницы.
- Сделано, - произнес адъютант в трубку.
- Принимайте дела, - сказал Маркел и сунул телефон в карман.
Навстречу Волу шла Лиля с подносом, на котором несла стакан чистейшей молекулярной воды и вскрытую пачку сигарет. Вол сделал пару глотков и вытянул сигарету. Лиля с почтением попятилась.
- Долго я спал? – с хрипотцой спросил Вол, подставляя кончик сигареты к зажигалке, которую зажгла Дана.
- Сутки, даже чуть больше, - ответил Маркел.
- Что с похищенными деньгами?
- Все сложилось удачно, - ответила Дана. – У Протасова мы забрали ноутбук, наши айтишники достали оттуда адрес на Кипре. По горячему следу мы тотчас вылетели и забрали сученка.
- Отец погонял его на карачках, - усмехнулся Маркел и достал телефон. – Сергей Сергеевич снял аккуратно. Для коллекции.
Вол бросил взгляд на видео в экране смартфона.
- Убери, - он брезгливо отстранил от себя телефон. – Нечему здесь смеяться, мерзость и только. Я спрашивал, что с деньгами рабочих?
- Первая часть уже пришла, но деньги заморозило следствие. Через пару дней вернется остаток. Как дело замнут, все получат свое.
- Разве у компании нет резервов, чтобы рассчитаться с вахтовиками? Разберитесь, президент точно спросит про это на церемонии.
- Сергей Иванович, - Дана впервые обратилась к подобным образом, но Вол даже не поднял брови. – Предлагаю сосредоточиться на завтрашней церемонии, а прочие дела отложить. Еще столько нужно успеть за сегодня: пройтись по списку приглашенных, изучить полученный из АП протокол президента, повторить вашу речь…
- Да, да… - сказал Вол. Выпустив облако дыма, он прошел между ними. – Пора заканчивать пьесу.