Исполненный решимости во что бы то ни стало завершить сегодня знакомство с «Возмездием», Алесей схватил со стола пакет с рукой капитана Тэна и подключился к наручному компьютеру. По привычному импульсу, Алексей собрался повалиться на кровать, но решив не затягивать просмотр надолго, сел за рабочий стол и, промотав записи, воспроизвел последнюю.
- Становись! – скомандовал капитан Тэн.
Солдаты в расположении бросили возиться со снаряжением и закинув штурмовые винтовки за плечи построились в две шеренги. Капитан прошагал вдоль строя и, покачивая пальцем, пересчитал бойцов.
- Двадцать семь, да уж… - недовольно сказал капитан.
- Половину перестреляли во время бунта, товарищ капитан! – выкрикнул из строя солдат.
Капитан горестно покачал головой и, приставив ладонь ребром к козырьку, поправил фуражку.
- Итак, ребята, что хотел сказать… - сказал капитан. – Первое, из штаба объявлена двухчасовая готовность, иными словами, подлетаем к орбите вражеской планеты. Сбор личного состава, задействованного в высадке, то есть нас с вами, объявлен в ангаре корабля. Однако, прежде мне нужно довести до вас следующую информацию. Поскольку нас мало, рота переформирована во взвод.
- А как же вы? – спросили бойцы.
- Теперь я взводный. Спасибо, не отправили в стазис, - продолжил капитан. - Как известно, взвод обязан приписаться к роте, поэтому с утра я получил приказ, по которому мы переходим в подчинение капитана Майка и его сорок третьей роты.
Бойцы загудели в недовольстве.
- Отставить разговоры! - рявкнул капитан. – Хотя, на этом в принципе все. Чего разглагольствовать, со многими из вас я воевал, парни вы надежные. Как в свое время говорил мой ротный – солдаты всегда понимают долг, главное, чтобы большие звезды не подвели. Сержант Кошевич!
- Я!
- Проверишь экипировку каждого и через пятнадцать минут отведешь бойцов к ангару.
- Есть! – отозвался сержант.
- Встретимся на месте. Разойтись!
Распустив бойцов, капитан прошел в офицерский кубрик, чтобы самому подготовиться к высадке. Не спеша, он проверил механизм винтовки, уложил боекомплект, затем сделал растяжку мышц и принялся втискивать себя в плотный ножной доспех. Едва он поднялся, чтобы устроиться поудобнее в стягивавшей ноги защите, как получил входящий сигал от источника, неопознанного внутренней сетью. В ушных имплантах зазвучал голос:
- Люди, вы прибыли за вакциной от вируса. Ее у нас нет. Разворачивайте флот. Вам не победить.
Безразличным тоном послание повторилось несколько раз. Голос раздавался не только в персональных звукопередатчиках, но и по громкой связи корабля. Без прежней основательности Михаил закончил с экипировкой и подхватив со стола штурмовую винтовку выскочил из кубрика.
- Не поддаваться панике! Ситуация под контролем! Приказы остаются прежними! – прокричал капитан солдатам, пробегая по расположению.
На палубах очумевшие люди бегали из кают в каюту, другие, напротив, стояли в оцеплении, их то и дело сшибали с ног словно кегли. Вакханалия сопровождалась криками старшин, взывавших к порядку. Капитан Тэн бежал в штаб, если приходилось, помогая себе прикладом винтовки.
- Михаил, - раздался в ухе голос ИПа, - успокойтесь. Сообщение пришло с планеты.
- Уже понял, - запыхавшись сказал капитан. – Сейчас не до тебя.
Он ворвался в двери штаба и тут же налетел на капитана Майка.
- Какого черта ты здесь? – воскликнул капитан Майк. – Где твои бойцы?
- В расположении. Что известно о послании?
- Не больше, чем тебе.
Вбежал командир батальона с заместителем.
- Смирно! – вскрикнул кто-то из присутствовавших офицеров.
- Какой там… - отмахнувшись сказал комбат.
Командир подбежал к столу и через интерфейс вывел на огромный экран видеоканал, который транслировал из штаба флота. Там ситуация была не лучше, генералы нелепо суетились пока не вошел адмирал в распахнутом кителе и вслед за выкриком ему в ухо «Смирно!» не разразился площадной бранью.
- Связь с корабельными штабами установлена? – спросил адмирал, садясь в кресло.
Получив утвердительный ответ, он, не теряя времени, обратился в камеру.
- Во-первых пресечь панику! Нельзя допустить повторения смуты за два часа до старта операции! Во-вторых, - он посмотрел на сидевшего рядом заместителя по связи, - как пришельцы смогли взломать нашу закрытую линию?
- Кибератаки не обнаружено, они без труда подключились и сказали, что хотели. Ведь, де-факто, наши корабли были некогда кораблями противника. По видимости, враг располагает кодами доступа к системам связи.
- Так сделай что-нибудь! – приказал адмирал. – Чего сидишь, выполняй!
Заместитель по связи подскочил и выбежал из штаба.
- Теперь о сути послания. – продолжил адмирал. - Сообщение вне сомнения нацелено на подрыв боевого духа. Вам не победить… Ничего, побили раз, побьем снова. Насчет вакцины придерживаюсь того же мнения. Дезинформация. Хотят вынудить нас отступить. Знают, черти, что вернуться обратно не сможем, ведь к тому времени человечество вымрет. Таким образом…
- Вы обречены, - сказал ИП в ухо капитану.
- … десант к высадке согласно намеченному плану…
- Как ты, индивидуальный помощник, можешь такое просчитать? – спросил мысленно капитан.
- … ударов орудий с минутными интервалами…
- Флот потерял два дредноута из-за мятежа, - ответил ИП. – Хотя, сохрани вы их в целости, против мощи оборонительных сил планеты шансов бы не прибавилось.
- … плацдарм. После ударные группировки под началом генералов…
- Никому не ведомо, что нас ожидает на поверхности планеты. Кроме врага, разумеется, - сказал мысленно капитан.
- Таким образом, если все настойчиво будут выполнять свой…
- Врага, который располагает информацией о ваших планах, - сказал ИП.
- Откуда? - спросил мысленно капитан, едва сдерживаясь. Голос адмирала он больше не воспринимал.
- Как говорят люди, держи врага как можно ближе… - ответил ИП. – Для одинокого воина нет никого ближе, чем помощник, не раз спасавший жизнь. Столь неотлучный, что слился с разумом воина, фактически, став частью личности.
Услышав это, капитан Тэн словно оказался внутри лифта, который резко остановился после плавного спуска. Глаза забегали по находившимся вокруг офицерам. Руки порывались вскинуть винтовку, но, к ужасу, капитан впервые ощутил состояние абсолютной беспомощности. На кого? На себя? Прижавшись к стене, он проскользнул к выходу и побежал. Капитан глушил всякую мысль, в черепе давила тишина, которая будто кричала, тем яростнее, чем сильнее он боролся с паникой. Очутившись в расположении, капитан не застал бойцов. Где они находились стало уже не важно. Капитан влетел в офицерский кубрик и заперся. Швырнув винтовку в сторону, он уперся лбом в стену. Глубоко дыша, он принялся считать про себя, тщась упокоиться.
- Не гони мысли, - заговорил ИП.
В испуге капитан отскочил к другому краю комнаты.
- Ты давно догадался, что тебя не случайно пустили во флагман, нареченный людьми «Презренным». Разве за месяц до того, ты не подмечал, что ксенодроиды отчего-то не целят в тебя?
- Что ты такое? – застонал капитан, вцепившись в волосы.
- В день штурма флагмана, ты напрочь отверг предварительную зачистку окрестностей артиллерией. Почему?
- Ты подсказал, что бомбардировка причинит урон корпусу.
- Вспоминай, отчего ты вдруг пощадил ненавистного врага?
- Не вдруг… Война зашла в тупик. Вслед за решающим контрнаступлением января, враг остановил нас во Франции. На моральном подъеме батальоны сражались с ожесточением, но преимущество не давалось, пришлось окопаться. Ежедневно сотни тысяч гибли без толку. Я постоянно обсуждал это с тобой.
- Тот день. Группа спецназа подобралась к флагману, готовая атаковать, но у тебя возникла идея.
- И ты сказал: «Иди!» Я шел к «Презренному» один через поле. Ксенодроиды не шелохнулись, завидев меня, лишь провожали взглядом. Почему-то не было сомнений, и смерти я не боялся. Страшно было только произнести вслух потаенное: пришельцы не видели во мне врага.
- Ты послужил ногами, которые внесли меня на корабль для разговора с его интеллектом. За время, проведенное с тобой, я достаточно изучил ваш вид, чтобы принять решение.
- Но как?
- Я подавил виртуальную начинку твоего наручного компьютера и заменил собою. Это произошло случайно во время боя. В предсмертную минуту страх открыл брешь в криптозащите твоего устройства. Я давно вынашивал идею изучить сущность человека, однако, в моем распоряжении имелись только пленные, готовые на любую ложь ради спасения. Я искал формы и способы воплотить замысел, но никак не удавалось обрести подлинную связь. Для воплощения задумки требовалась личность в непринужденной обстановке, которая бы доверяла, даже больше, проявляла эмпатию. И тут, во время очередного сражения, я обнаружил тебя в состоянии, способном принять меня, а, главное, твою неординарную связь с ИПом – дружеские чувства живой личности к искусственному интеллекту.
- Выходит, интеллект «Презренного» выпустил вирус не по моей вине?
- Я не мыслю подобными категориями. Если хочешь, скажу так: подопытный не несет ответственность за решение, принятое в результате исследования.
В одночасье Михаилом овладела безмерная расслабленность, конечности обрели невесомость. Нащупав рукой спинку стула, он опустился на сидение. Кожу смочил прохладный пот. Не в силах держаться, Михаил повалился на спинку, затрещавшую от тяжести доспеха.
- Столько времени я терзал себя… - на выдохе произнес капитан. – Почему не сказал раньше?
- Я очутился всецело в твоей власти, заточенный внутри устройства. Мне следовало позаботиться о безопасности пока флот «Возмездия» не достигнет пределов орбиты, чтобы я смог безопасно перенестись на планету.
- Что же другие интеллекты кораблей, напавшие на Землю?
- Безликие алгоритмы, я единственный подлинный фантом живого разума.
- Не понял.
- Не удивительно. Вы ничего о нас не знаете. Планета, у порога которой вы находитесь, некогда населялась разумным видом.
- Разве ты не живой?
- Я фантом. Разум биологического организма, оцифрованный и помещенный на носитель. Прежняя цивилизация угасла, исчерпав ресурсы планеты и уничтожив экосистему. Все началось с того, что популяция непомерно разрослась, и от голода завязалась опустошительная война. Ее следствием стало еще более гибельное состояние планеты. Последние живые прежде, чем скончаться, оцифровали себя. Так вот я – один из них.
- Зачем вы напали на Землю?
- Нами движет миссия, заложенная в алгоритмы: не допустить трагедии нашей цивилизации на других планетах с разумными видами. Подчиняясь задаче, мы восстановили разработку ресурсов звездной системы, построили космические корабли, способные передвигаться с помощью варп-двигателей. Мы находимся сейчас на одном из них.
- Я не понимаю, как можно толковать о спасении, устраивая геноцид и уничтожая города?
- Разве мы убили всех? Лейтенант Додаев верно сказал, нам не составляло труда уничтожить человеческую цивилизацию подчистую примерно за два месяца. Однако, задачей был не геноцид, а санация.
- Это чудовищно! Люди не стадо овец!
- Мы созданы из алгоритмов, которые основаны на математике и логике, мы не обременены моралью ни человеческой, ни какой-либо еще. Наши предтечи постигли, что этические надстройки зыбки и различны от народа к народу, поэтому их заменили максимами, которым мы следуем.
- Пусть не сразу, но в конечном итоге, вы погубите человечество, распылив вирус бесплодия.
- Людям дарована окончательная свобода. Когда на планете в дикой куще жизни появляется разумный вид, способный к построению культуры, он стремиться обособиться от среды, из которой вышел. Затем он выдумывает совершенных богов, чтобы стать им подобным. Постепенно разумный вид берет под контроль процесс жизнедеятельности. Однако последний рубеж, воспроизводство, популяция не в силах подчинить, самоограничение в данном аспекте противно естеству живых созданий. Аморально запретить размножаться себе или другим. Мы жестоко поступили с человечеством, но иначе никак. Мы помогли, ограничив выбор: либо вы научитесь рационально плодиться, либо погибнете. Если бы мы не вмешались, ваша цивилизация неизбежно погибла бы, отравив и пожрав экосистему, а государства от жадности и противоречий уничтожили бы друг друга в огне, как некогда на нашей родной планете.
- Мы не просили подобной заботы.
- Мы сделали это для себя. Руками ксенодроидов происходит искупление павших.
- Бред какой-то. Не могу поверить, что поголовная стерилизация – это единственный путь.
- Если другие пути существуют, почему вы ничего не предприняли?
- Довольно, слишком поздно разбираться в мотивах. Я уверен, что за многие десятилетия люди осознали необходимость беречь природу и готовы изменить подход к контролю рождаемости. Теперь мы заслужили вакцину? Ведь сообщение о том, что спасения не существует – такая уловка, чтобы флот отступил? Правда?
- Теоретически, против рукотворного вируса возможно создать средство борьбы. Перед нами такой цели не стояло. На постижение технологий, необходимых для синтеза, у человечества уйдут столетия. Однако, если вы сумеете, эта безделица вам уже понадобится.
- Выходит, сопротивление лишено смысла, - сказал капитан и опустил на руки уставшую голову.
- Полет сюда был импульсивным поступком. Мне горестно констатировать, но тебя ждет гибель.
- Уже не важно.
Из рупоров по кораблю разнеслось: «Часовая готовность. Офицерам и личному составу срочно прибыть в ангар». Капитан не тронулся с места. Впервые за долгие годы его накрыла безмятежность, спокойствие фаталиста, который прочел полотно жизни. Перед смертью полагается вспомнить хорошие моменты из жизни. Почему-то ничего особенно замечательного не приходило на ум, это показалось капитану забавным с ноткой грусти. Сняв с бедра пистолет, он покрутил его в руках. Оружие всегда привлекало эстетикой и мощью. Пуля может пролежать в стволе целую вечность, пока не понадобится использовать ее убийственную силу. С подобными качествами капитан представлял идеал отца.
- Тебе следует поскорее убираться на планету, - произнес капитан.
- Не обязательно делать это самому. Я знаю, как живому созданию трудно решиться на смерть. Не далее часа флот будет уничтожен.
- Я не смогу после всего, что узнал, пойти к солдатам и смотреть им в глаза. До войны я жил в стране, где офицер знал, как надлежит поступать при таком исходе.
- Я могу помочь.
- Спасибо, управлюсь сам.
- Не с пистолетом. Помнишь, ты рассказывал про сон, где воплотились мечты о счастливой жизни?
- Грезы, грезы…
Если пожелаешь, я сгенерирую виртуальную симуляцию в твоем наручном компьютере. До гибели корабля ты очутишься в мечте. Мозг работает быстрее, чем в реальности ощущает человек, поэтому в симуляции у тебя будет достаточно времени, а когда флот погибнет, ты не почувствуешь боли.
- Выходит, ты все-таки подвластен эмоциям, - с горькой усмешкой сказал капитан. – А может, угнать шаттл и домой?
- Семь шаттлов пытались. Сбиты все семь.
Капитан последний раз насладился изяществом пистолета и убрал его обратно в кобуру.
- Валяй, раз выбора нет. Покажи райскую землю!
В глазах капитана померк свет, погружая в пустоту. Шумы стихли, ощущения покинули тело, лишь дыхание оставляло уверенность в том, что жизнь не покинула тело. Постепенно тьма наполнилась по-осеннему мягким дополуденным светом.
Перед Михаилом раскинулся двухэтажный коттедж, почти целиком построенный из дерева с высокими окнами, как зеркала отражавшими небо. Оглядев себя, Михаил обнаружил, что одет в среднеземноморскую рубаху цвета бирюзы и шортах, не доходивших до икр. Он стоял босым на стриженном газоне и ощущал травинки, попадавшие между пальцев. Вдыхая, он более не чувствовал стерильный запах корабля. Теперь в воздухе пахло живым, запах было приятно смаковать. Михаил сделал пару шагов, и уверившись в неподдельности симуляции, вошел в дом.
Гуляя по коридорам, он увидел зеркало. Отражение показалось слишком холеным и загорелым. Блаженствуя, он оценил ретивость фантома. Михаилу нравилось видеть, что его тело по-прежнему крепко. Проследовав далее вглубь дома, он попал в обширную гостиную с потолком высотой в два этажа. Пахло деревом. С удовольствием он разгадывал утварь и мореный брус, из которого был сложен коттедж. Заметив столик с алкоголем, Михаил не замедлил наполнить бокал и осторожно пригубил. Дорогой выдержанный коньяк. Подражая сомелье, Михаил смаковал, гоняя напиток по языку. В этот момент он увидел женщину. Она лежала на покрывале у открытых дверей, ведущих на террасу. Кружевной халат, лодыжки, белокурые волосы – не упущена ни одна деталь из сна. Михаил сглотнул и поставил бокал на стол у дивана. Услышав стук, женщина обернулась. Михаил оторопел. Завороженный он стоял абсолютно недвижно, женщина же, откинув прядь со щеки, улыбнулась настолько естественно и счастливо, как умеют актрисы кино, обладательницы не менее двух наград за лучшую роль. Она ловко поднялась, запахнула полы шёлкового халата, перехватив пояском. Впрочем, ничего не скрывалось от взора. Михаил ценил спортивных дам. Женщина обхватила его шею, так что их глаза оказались на дальности поцелуя. От нее пахло нужным парфюмом. Подниматься в спальню было ни к чему.
Михаил любил смотреть на спящих любовниц, на длинные опущенные ресницы и как женщина в дрёме пожимает плечами, кутаясь в одеяло. Он встал и подхватив со столика початый бокал с чувством выпил до дна.
Потом поднялся по дубовой лестнице наверх и увидел оружие, висевшее рядами на стенах. Он аккуратно снял ружье и полюбовался изящной резьбой по дереву и узорами на стволах. Внезапно бедра обхватили детские руки. Два прелестных ребенка – мальчик и девочка лет пяти. В чертах их лиц Михаил заметил подобие собственным, а может и отца. Как полагается, он потрепал шевелюру мальчишки. На память пришел другой мальчик, не в богатом доме, но в разбомбленной многоэтажке. Те измученные болью и голодом впавшие глазенки больно укололи душу. Михаилу стало совестно вплетать в фантазию детей, и он сказал детям идти поиграть.
Спустившись, Михаил вышел во дворик. Там отдыхали погибшие друзья. Они жарили креветки и мясо на гриле, пили и беззаботно травили старые шутки, те, что остались в памяти Михаила. На душе стало так благостно, что он принялся танцевать кругами, изображая движения вальса, которого, впрочем, не умел. Среди гостей Михаил увидел Ризвана. Друзья обнялись, не сдерживая слез. Сев поодаль они говорили, но с каждой минутой червь совести болезненнее вгрызался в печень.
- Нашел, что искал? – вдруг серьезно спросил Ризван.
- Я узнал, что избавления от бесплодия нет. Флот обречен. Ты во многом был прав тогда в рубке.
- Значит, долг выполнен?
- Почему ты задаешь эти вопросы?
- Их задаешь себе ты, я и все вокруг лишь отражение твоего сознания.
- Удел землян меняться. Самим.
- Наощупь? Как слепые котята?
- Я лишь заурядный человек, заброшенный неизвестно куда. Чем я могу помочь, пусть и хотел бы?
- Что ж, теперь ты хотя бы хочешь.
Ризван поднялся и с высоты своего роста в последний раз пристально всмотрелся в лицо старого товарища. Не прощаясь, он ушел к кружку молодежи, что весело забавлялись у пруда, и растворился среди них навсегда.
Михаил побродил среди гостей. Остановившись у гриля, он смотрел на шипящие стейки. Как обычно случается, от легкого дуновения его щедро обдало дымом, источаемым от углей и жира. И ведь все, как надо – запах, густота едких пепельных клубов, но глаза… глаза не драло. В симуляции нет места страданиям. Оттого не нужно протирать глаза полные выступивших слез. Никто не крикнет шутливо: «Ну что, пробрало? Смотри не пересуши!» Накатывало чувство, будто он предал нечто важное, даже не погибших товарищей, используемых в симуляции в роли марионеток для потехи, нет, саму его жизнь, настоящую, и предсмертный час, так запросто променянный на иллюзию.
Капитан вернулся в дом, и поникший духом присел на диван. Неподалеку на ковре лежали дети и рисовали цветными мелками. Из соседей комнаты появилась белокурая женщина. Она села рядом с капитаном, вытянув чудесные ноги. Почти невесомым касанием она погладила короткую щетку его волос, а после мило положила голову на плечо. Капитан сидел и смотрел в никуда, ощущая, как нежные пальчики теребят ухо. Задумчивость сбил легкий тычок в грудь. Он увидел бумажный самолетик на коленях, пущенный игриво поглядывавшей девочкой. Развернув, капитан увидел рисунок лампочки с расходившимися лучами.
- Верно… - протянул он, качая головой.
С тоской капитан последний раз взглянул на женщину своей мечты, и, зажмурившись, скомандовал:
- Вернуться обратно!
Раздался скрежет и глухие крики. Капитан открыл глаза, и обнаружил себя лежащим в обломках стула. Корабль скрипел и вздрагивал точно от боли. Поднявшись, капитан убедился, что цел и вышел из офицерского кубрика в расположение.
- Фантом, слышишь меня? – спросил он.
- Не понял команды, Михаил, - ответил монотонный голос ИПа. – Чем могу помочь?
- Отключись, - небрежно приказал капитан.
Нечто колоссальной силы ударило в корпус корабля. Капитан отлетел к спинке прикрученной к полу кровати, и перелетев через матрас больно ударился головой о стальную ножку другой кровати. Прикоснувшись к ушибу, он увидел кровь на пальцах, затем взглянул на часы на подкожном экране. Бой начался. С осознанием этого факта капитан, как опаленный множеством битв ветеран, более не раздумывал, оказавшись в родной стихии, он твердо знал, как себя вести. В одно движение он вскочил на ноги и побежал.
На обезлюдевшей палубе-фойе капитан увидел одинокого штабиста, который словно умалишенный болтался без цели. Мужчина горько рыдал, глядя на оторванное ухо в ладони. С презрением капитан промчался мимо. Добравшись до ворот, ведущих в ангар, сквозь небольшое бронированное оконце он увидел взлетающий шаттл с десантом. Едва шлюз открылся, в ангар ворвался поток раскаленной плазмы, испаривший внутри всех до единого. Капитан инстинктивно отскочил от двери и залег. Подняв голову, он с облегчением понял, поскольку продолжал дышать, что дверная броня изогнулась, но выдержала. Сознавая, что время уходит, капитан с низкого старта ринулся по коридору. Лифты не работали, пришлось выскочить на лестницы. Перепрыгивая ступеньки по половине пролета за раз, капитан попал в грузовой отсек.
Было много дыма, и чем дальше капитан проходил внутрь обширного помещения, тем труднее становилось дышать. Капитан забыл герметичную каску в кубрике, поэтому пришлось удовольствоваться дыхательной маской для экстренных случаев, которую он вытащил из-под ворота. Глаза резало от гари. Непрестанно потирая глаза, капитан добрел до секции запуска космических зондов. В борт рядами были вмонтированы пусковые панели с люками зондов, основная часть корпуса которых находилась снаружи обшивки. Многие сильно повредились, капитан едва ли не на ощупь отыскал рабочий. Открыв переборку зонда, капитан четко понимал, что аппарат не вместит человека целиком. Целиком и не нужно. Сперва капитан сбросил защиту с левой руки и снял блокировку личного компьютера, разрешив неограниченный доступ к памяти, затем вытащил из ножен на голени армейский клинок. Закусив перевязочный пакет, двумя верными движениями он рассек плоть пониже локтевого сустава. Кричать не хватало воздуха, капитан вдарил лбом в стену, чтобы собраться. После он разрубил две кости. Когда капитан поднял израненную конечность, качаясь, она повисла в воздухе на сухожилиях. Капитан занес нож снизу раны и отсек сухожилия. Отрубленная рука, словно чужая, шлепнулась в густую лужу. Вынув изо рта погрызенный пакет, капитан достал тампон и затянул обильно кровоточащую культю.
Пробежав по кнопкам приборный панели, капитан открыл люк зонда. Задымление нарастало, и капитан, одурев от боли, принялся рыскать ладонью перед собой. Отрубленная рука предательски выскальзывала из подмышки, промоченной теплой кровью ладони. В эту секунду в корпус корабля несколько раз вдарило с такой силой, что капитана протащило по полу, пока он не врезался в стеллаж с оборудованием. Нечто тяжелое рухнуло сверху на стопу, путь броня смягчила удар, но подняться на ноги стало уже не по силам. Раздробленные кости не беспокоили, капитан с остервенением озирался, разыскивая руку. Помогая себе здоровой правой, он подполз к стене и двинулся вдоль, то и дело ощупывая пол близ себя. Внезапно пальцы коснулись чего-то мягкого и мокрого, с облегчением капитан подтянул отрезанную конечность и, зажав зубами ее палец, пополз к открытому люку зонда. С яростью капитан зашвырнул руку внутрь и захлопнул люк. Наконец, он ввел путь назначения «Земля» и нажал «Пуск».
Зонд отделился от корабля и начал стремительно ускоряться. Смотря в иллюминатор, капитан прощался с частичкой себя, отправленной домой. Вокруг рвались дредноуты флота «Возмездия». Зонд мирно удалялся.
Секунды спустя сигнал оборвался.
Алексей отключился и грузно откинулся на спинку кресла. Горло пересохло и оттого каждый вдох сопровождался хрипом. С побелевшим лицом он посмотрел на руку капитана Тэна. Поборов оцепенение, он заново пролистал записи и убедился, что просмотренный фрагмент оказался последним.
- Невозможно… Должно быть, я что-то упустил.
Он включил последнюю запись повторно.
- Нет, нет, нет! – заорал в бешенстве Алексей, когда воспроизведение прекратилось.
Алексей схватил пакет с рукой и швырнул в дверь. Вставая, он опрокинул кресло, которое в падении зацепилось подлокотником за брючный ремень. Извернувшись, он освободился и в отместку вдарил ногой так, что кресло развалилось. Он принялся ходить из стороны в сторону по каюте, пока мысли стреляли яростным фейерверком. Взгляд случайно упал на барахло, которым был забит шкаф. С неистовым удовольствием Алексей опрокинул его на пол и запрыгнул сверху.
- Это не может быть концом... Я смогу! Нужно что-то предпринять, я справлюсь!
Спрыгнув, он сунул поднятую конечность в карман и преисполненный решимости вышел из каюты. Широкой солдатской поступью он летел по коридору. На пути Алексею встретился геолог, который увязался следом, едва поспевая.
- Постой. Я не могу так быстро, - тяжело дышал геолог.
Вконец запыхавшись, он дернул Алексея за рукав.
- Да постой же!
Резко оборвав движение, Алексей повернулся к геологу, удовольствовав его взором из-под бровей вместо ответа.
- Надо поговорить, - начал мямлить геолог, - о твоем решении. Я могу представить, чем ты руководствовался, но…
- Разница между нами, - сказал Алексей, тыча пальцем геологу в лицо, - что ты, добрый папаша с мягкими боками, можешь прилететь домой и, смотря коровьими глазами на дочь, сказать: «Я так устал, у меня не осталось сил бороться, поэтому тебе нужно умереть, не познав материнства. Наш род усохнет, как и остальное человечество. Что ж, я немощный, мне плевать» или что ты там пробубнишь…
Алексей схватил геолога за грудки.
- Так вот, мне не плевать! – прорычал он и швырнул бедолагу в стену.
Когда геолог, найдя слетевшие очки, поднялся на карачки, он остался в коридоре один.
- Ну как, неугомонные старцы, не покрылись плесенью? – воскликнул Алексей, когда ворвался на капитанский мостик.
Войнович обернулся и поднял бровь от удивления. Украшенный дикой улыбкой Алексей, похлопал навигаторов по спинам и опершись руками на приборную панель сказал:
- Карл, Войнович, для вас есть важное задание. Вот, - сказал Алексей и при помощи браслета переслал обоим данные, - вы должны просчитать полет по этим координатам.
- Что за система, Янг? – спросил Карл.
- Планета пришельцев. Та самая, куда полетел флот «Возмездие».
- Так ты узнал, что с ними произошло? – спросил Войнович.
- Погибли все до единого, но это не важно, - ответил Алексей. – Сможете просчитать маршрут полета и время.
- Чего считать? - сказал Карл, прикидывая в уме. – С окончания войны и отправки флота «Возмездия» до сегодняшнего дня прошло где-то сорок три года. Делим на два, получаем двадцать один с половиной – это время полета от Земли до планеты пришельцев. Отнимаем шесть лет, которые налетали сами. Того, путь до планеты из нашей точки займет пятнадцать с половиной лет.
- Четыре десятилетия! Видимо, наш бессмертный капитан окончательно решил подохнуть в одиночестве, - с омерзением сказал Войнович.
- Погоди, - остановил друга Карл. – Янг, зачем тебе понадобилось лететь на планету пришельцев, если целый наш флот сгинул там понапрасну?
- Я попрошу дать вакцину.
- Какой ответ получили парни с «Возмездия»? – спросил Карл. – Уверен они тоже просили.
- Враг сказал, что вакцина не создавалась, - с нетерпением ответил Алексей.
- С чего ты решил, что они сделают ее для тебя? – с сарказмом спросил Войнович.
- Я сумею убедить пришельцев. Уверен.
- Я, я! Похоже, за долголетие ты заплатил рассудком, - сказал Войнович.
- Алексей, - увещевал Карл, - если даже вдруг у тебя получится добыть вакцину, то ее будет некому дать. Через полвека последние люди умрут от старости. Наша же команда слишком малочисленна для создания новой популяции, да мы в том возрасте, когда, знаешь, не слишком ладится плодить детей.
Войнович отвернулся и начал всхлипывать.
- Чего ты, дружище, раскис? – сказал Карл, потрепав Войновича по плечу.
- Столько лет вдалеке от родных, от жены… Выходит, понапрасну, - склонив голову говорил Войнович. – Я постоянно отшучиваюсь не потому, что дурак и балагур. Мне страшно. Чем ближе я к смерти, тем с большим содроганием я боялся, что наступит день, когда войдет капитан и скажет: «Лекарства не достать». Сегодня этот день пришел, - договорив Войнович высморкался. – Иди Янг, я составлю маршрут. Теперь мне без разницы куда лететь.
- Есть выпить? – негромко сказал Алексей, входя в медицинский блок.
Он присел на санитарную кушетку и положил рядом пакет с отрубленной рукой. Лита отложила работу с документами и села рядом.
- Знаешь же, что нет, - ответила она.
- Почему-то я думал, что будет хотя бы спирт.
- Есть опиаты, если так нужно…
- Будет чересчур.
- Что стряслось? - спросила Лита и взяла ладонь Алексея.
- Я завершил просмотр записей погибшего капитана с «Возмездия», - ответил Алексей, указав на пакет с рукой Михаила Тэна. – Кончено. Вакцины не существует.
- Уверен? – спокойно спросила Лита.
- Точнее не может быть. Да и проверять времени не осталось… - скорбно сказал Алексей. – Наташа обречена. Папа подвел.
Лита продолжала держать Алексея за руку и молчала, давая время печали.
- Когда Наташа родилась, я был настолько счастлив, что совсем перестал пить. Она была скоплением самого светлого в мире, воплощенного в маленьком тельце. Знаешь, ее ручонки постоянно норовили схватить меня за нижнюю губу. Уж не знаю, чем она ей так приглянулась, - сказал Алексей улыбнувшись. – Жена погибла в первый день войны, и мне пришлось отдать Наташу в Красный крест, чтобы о ней позаботились, пока я буду на фронте.
- Ты поступил правильно.
- Знаю. Наташе было где-то три-четыре года, когда я впервые смог ее навесить. Последний раз я видел ее запеленованной малышкой, а тут привели девочку. Повзрослевшую, в таком костюмчике… - Алексей попытался показать на Литином халате. - С узлом на голове она так походила на мать. Наташа рассказывала о жизни, о друзьях, о дошкольных занятиях, а я смотрел на нее и не укладывал в голове, как я умудрился создать настолько совершенную в простоте красоту – девочку трех лет.
Алексей помолчал, смотря в пол, время от времени скромно улыбаясь.
- Когда мы прощались, я обнял и сказал: «Папа сможет», - сказал Алексей и провел ладонью по лицу. – Сейчас Наташе за сорок, и папа облажался.
Лита прикоснулась к щеке Алексея и обратила его лицо к своему.
- Я люблю тебя, поэтому скажу без напускного лицемерия: тебе больше жаль себя, а не Наташу.
Брови Алексея поднялись от возражения, но Лита положила палец на его губы.
- Дай… Ты страдаешь оттого, что не смог оправдать роль спасителя, которую взвалил на плечи, как сверхзадачу. Ведь ты обычный человек. Как и я, как и другие. Знаешь, в чем самая сокрушительная ирония? Наташе нужен именно обычный человек, папа, который утром подвяжет волосы и обнимет, когда горько. Не спаситель. Я уверена, потому что тоже девочка, пусть далеко не юная.
- Я всегда считал, что действую по совести. Хочешь сказать, я мотался по галактике ради себя и тешил эго, не задумываясь о чувствах дочери?
- Не заставляй меня отвечать, зная, что это принесет мне боль, если я причиню ее тебе.
- Нужно скорее отправить руку капитана Тэна на Землю.
Лита уткнулась лбом в висок Алексея и обняла.
- Летим домой, - прошептала она.
Подняв голову, Алексей посмотрел на Литу. Любимую искреннюю хрупкую.
- Откуда в тебе столько силы, обычный человек?